И снова — о Службе защиты прав граждан с психическими расстройствами в стационарных организациях

Ольга Герасименко, Роман Дименштейн
РБОО «Центр лечебной педагогики»

Председателю Комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по охране здоровья
Леонову Сергею Дмитриевичу

Первому заместителю председателя Комитета Государственной Думы по охране здоровья
Башанкаеву Бадме Николаевичу

Уважаемый Сергей Дмитриевич!
Уважаемый Бадма Николаевич!

В связи с изменениями в закон о психиатрической помощи, внесенными летом 2023 года, возникла жаркая дискуссия на заседании вашего Комитета: возможно ли обеспечить уважение человеческого достоинства и соблюдение прав жителей таких организаций без постоянно действующей независимой службы защиты прав? Новая редакция закона о психиатрической помощи без статьи 38 вступила в действие 1 сентября 2024 года. Дают ли что-то те меры, которые заложены в новом законе, для построения безопасной жизни отрезанных от мира психически и физически уязвимых людей, которые находятся в зависимости от сотрудников учреждения и не имеют возможности защитить себя? Нужна ли такая служба или достаточно мер, которые остались в законе?

Вся общественность считала и продолжает считать, что служба необходима.

За пределы интерната обычно не выходит информация даже о самых вопиющих нарушениях прав жителей. Изредка, когда пострадавшего все же доставили в больницу и больница в соответствии с Приказом Минздрава РФ от 24.06.2021 № 664Н сообщила об этом в полицию, обрывки информации начинают просачиваться наружу.

Именно такой случай произошел в середине октября в Москве в Социальном доме «Обручевский», бывшем ПНИ №20. Пишет депутат Совета депутатов муниципального округа «Обручевский» Роман Максимович Галенкин:

«На днях я узнал о чудовищной истории, произошедшей в печально известном социальном доме «Обручевский». 20-летней недееспособной девушке с инвалидностью, находящейся под опекой государства, в целях так называемой “принудительной фиксации” связали руки… шерстяными колготками.

Не медицинскими ремнями, не мягкими фиксаторами, предусмотренными нормативами, а подручной одеждой — варварским способом, недопустимым ни по каким стандартам ухода. Из-за отсутствия контроля и надзора, колготки впились в кожу и перекрыли кровообращение. Молодая женщина, неспособная позвать на помощь и защитить себя, долгое время оставалась в этом положении. Когда персонал наконец заметил происходящее, было уже поздно. Кисти уже были цианотичны и одутловаты, пульс едва прощупывался, а в области лучезапястных суставов оставались глубокие борозды от сдавления. У человека началась гангрена, и врачи смогли спасти ей жизнь только ценой ампутации обеих рук.

Бывший сотрудник учреждения, юрист Антон Чельцов, вышел на одиночный пикет к зданию Департамента труда и социальной защиты Москвы, требуя правды и наказания виновных. Я выражаю ему полную поддержку и считаю, что этот поступок — пример настоящего гражданского мужества.»

<...> «Мною были направлены депутатские обращения в Департамент труда и социальной защиты населения города Москвы и в Следственный комитет Российской Федерации.»

Инициаторы упразднения статьи 38 закона о психиатрической помощи считали, что если людям плохо, то они обязательно будут жаловаться. Но мы уже подробно объясняли, почему никакие жалобы оттуда не доходят. Жаловаться из интерната невозможно. Почему же, когда приезжает проверка, все не бегут им жаловаться? Потому что даже если гость вызывает совершенное доверие у жителей интерната, это не отменяет того, что гость приехал и опять надолго уедет, а житель останется в том же учреждении в полной зависимости от тех, на кого он пожалуется.

Обратимся к опыту успешно действующей региональной Службы защиты прав. Несмотря на то, что обязанности создавать такие службы сейчас нет — государство остановилось на этом пути — но по доброй воле руководителя региона служба может быть создана. К сожалению, в отсутствие федерального закона такие службы большая редкость.

По наблюдениям АНО «Служба защиты прав лиц, страдающих психическими расстройствами, детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», которая работает в Нижегородской области с 2021 года, число обращений в Службу с каждым годом увеличивается. Важную роль в этом играет то, что специалисты Службы каждую неделю выезжают в интернаты, общаются с проживающими и помогают решить их трудности, а также то, что, получив сигнал об опасном прецеденте, они могут выехать в интернат в любое время без предупреждения администрации, в отличие от многочисленных проверяющих, приезжающих в соответствии со статьей 46 обновленного закона о психиатрической помощи.

«Люди стали более открытыми, когда поняли, что они действительно кому-то нужны, что их выслушают, поймут, увидят. Проживающие начали говорить и наконец заявлять о том, что их беспокоит.».

По итогам работы Нижегородской Службы в 2024 году было отмечено: «Результаты работы службы измеряются не в койко-днях, не в госзадании и даже не в количестве обращений. Хотя очень показательно, что в комитет Уполномоченного по правам человека за год из организаций социальной направленности, работающих с людьми с ментальными нарушениями, поступило менее 200 обращений, а в «Службу защиты прав», которая работает только в Нижегородской области, за тот же период — более четырёх тысяч обращений. <...> «Служба защиты прав» — это инструмент, позволяющий выявить и устранить такие нарушения. Поэтому качество работы службы измеряется качеством жизни конкретных людей».

С сожалением видим, как общественность и предупреждала – меры защиты прав, заложенные в новую редакцию закона о психиатрической помощи, совершенно не достаточны. Просим Вас обратить на это внимание и вернуться к вопросу принятия полноценного федерального закона о создании независимой от профильных ведомств и иных органов власти в субъектах РФ Службы по защите прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, и граждан, проживающих в стационарных организациях социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами.

Если бы служба существовала и работала, до недопустимых ситуаций, подобных описанной, могло не дойти.